Книга Убийца  - Анатолий Махавкин

– Хорошо, – сказал я, ощущая, как голова начинает идти кругом. Какое, на хрен, послание? Кто его передал? Откуда они знали, где я остановлюсь? – Давай записку.

Хозяин улыбался и молча смотрел на меня. Чертыхнувшись, я достал серебряную монету и крутанул ее по гладкому дереву. Монета, подобно своей золотой товарке, исчезла за краем стола. Улыбка на физиономии хозяина стала еще шире, и он протянул мне кусок коричневой бумаги, сложенный несколько раз.

– Сколько она у тебя? – Я торопливо разворачивал послание. Знал я эту бумагу из высушенных прессованных водорослей. Срок использования этой дряни – сутки, после чего бумага разваливалась на отдельные волокна, и прочитать написанное становилось невозможно.

– N’a pas d’importance, mon ami[41], – хрюкнул в нос собеседник. – Время еще есть. Время всегда есть.

Я пробежался взглядом по строчкам. Аккуратный, даже изящный каллиграфический почерк. Такие послания обычно отправляют своим молодым любовникам скучающие дворянки. Правда, используют другую бумагу. Ну и тексты, естественно, отличаются.

«В ваших интересах, – писал неизвестный, – прибыть на площадь Часовщиков в начале сумеречного часа и ожидать встречи в харчевне «Луна». Постарайтесь, чтобы вас никто не узнал. Ваш искренний доброжелатель».

Дальше шла приписка совсем другим почерком. И тон заметно отличался.

«Черт его знает откуда, но местные шпики знают о твоем прибытии. Берегись».

Обнадеживало. Весьма. Особенно если учитывать, что площадь Часовщиков располагалась почти в самом центре Верзы. Пара кварталов, и ты мог тыкаться носом в ворота королевского замка. Или в двери храма Трех Основателей, если повернуть в другую сторону.

– Ты читал? – Я потряс письмом. Портейнец загадочно улыбался. Конечно же читал. – Что думаешь?

– Понятно, выглядит как piege[42]. – Хозяин задумчиво почесал нос. – Но не думаю. К чему мудрить, если можно было дождаться тебя прямо здесь? Да и вообще, те парни, что принесли письмо, выглядели как настоящие etrangers[43]. Хочешь, продам тебе пару здоровяков?

– Ха! – Я поднес бумагу к настенному светильнику, и коричневый лист исчез, оставив только зловонную зеленую дымку. – Если тебе покажется, что меня выгоднее продать страже, твои здоровяки тут же сменят сторону.

Хозяин принялся хохотать и, пока я поднимался на второй этаж, продолжал хихикать, время от времени повторяя: «Regardes quel homme intelligent!»[44]

– Мне нужно уйти, – сказал я, когда Вайолетта открыла дверь. Принцесса молча кивнула. Шу сидел на кровати и смотрел в узкое оконце. Меч графа лежал рядом с койкой. – Кто-то назначил встречу, и подозреваю, что это связано с теми инструкциями, которые я получил от подземных тварей.

– А если не ходить? – поинтересовалась принцесса.

– Не знаю. – Я торопливо собирался. Меч, понятное дело, брать не стал, но снарядил самострелы и рассовал ножи так, чтобы можно было быстро достать. – Эти люди, или кто они там, слишком много обо мне знают, если сумели проведать, где я обычно останавливаюсь. Союзников у нас не слишком много, поэтому неразумно отвергать помощь, какой бы подозрительной она ни казалась. Да, собственно, ради этой встречи мы и приперлись в Верзу.

– Что делать нам? – Голос Сигона звучал точно голос призрака.

– Сидеть тихо, как мыши, и ждать моего возвращения. – Я посмотрел в окно: светило почти коснулось крыш. – Если после наступления темноты я не вернусь, спускайтесь вниз и дайте хозяину пару золотых. Его люди отведут вас к воротам города. В Верзе вам делать нечего.

– Береги себя. – Вайолетта внезапно поцеловала меня в щеку. – Это – на удачу.

– Если бы женские поцелуи приносили хотя бы каплю удачи, – махнул я рукой. – Ладно, не слушай мое ворчание. Просто я слишком старый и уставший.

Хозяин внимательно выслушал все, что я ему сказал по поводу гостей, и молча склонил голову. В этот раз он таки коснулся носом столешницы.

– Почему мне кажется, – пробормотал портейнец, – будто ты кого-то напоминаешь? Что-то связанное с короной… Глупости.

Судя по голосу, он ухмылялся, но я видел лишь блестящую плешь на склоненной голове.

– Просто сделай то, что я сказал.

И я вышел на улицу.

После чертовой приписки мне казалось, будто все встречные прохожие всматриваются в мое лицо. Почему я не взял у распроклятого жабоеда какой-нибудь шляпы с широкими полями? А если надвинуть капюшон, это точно покажется кому-то подозрительным.

Пока было возможно, я шагал по узким переулкам, пробирался через проломы в оградах, топал вдоль сточных канав и вообще выбирал места, куда редко суется городская стража. Однако временами все же приходилось выбираться на широкие людные улицы, и сердце всякий раз замирало, когда где-то мелькали черно-красные плащи патруля.

Поэтому я лишь краем глаза отметил, что центр Верзы здорово обветшал, многие старые дома потрескались, а в мостовой появились многочисленные прорехи. А ведь прежде отец тратил хорошие деньги, чтобы столица выглядела как сказочный домик. Видимо, старость таки брала свое, а помощники предпочитали тратить деньги из казны на свои забавы. Даже обидно: все-таки это мой родной город!

Площадь Часовщиков была не самой большой в городе, поэтому, остановившись у скобяного магазина, можно было запросто рассмотреть мастерские на противоположном конце прямоугольного участка. Вообще-то здесь располагались лавки, торгующие всякой нужной в хозяйстве мелочовкой, а само название появилось из-за огромных песочных часов. Когда-то здоровенная конструкция даже крутилась, и большие песчинки ссыпались вниз. Часы давно сломались, а песок внутри окаменел.

Кроме лавок и харчевен на площади было полным-полно торговцев на телегах. Они продавали то же, что и в магазинах, но гораздо дешевле. Временами стража разгоняла сброд, но проходило время, и все возвращались.

Я привалился плечом к стене здания и щелчком сбил многоножку, которая пыталась взобраться на руку. После осмотрелся. Итак, куча народу, десятки повозок, в том числе крытых, шум, гам и крики запряженных животных. На площадь успела лечь вечерняя тень, но торгующих это не останавливало. Чуть позже загорятся большие факелы, и в их свете люди продолжат торговать и покупать, соглашаться и до хрипоты спорить.

Не видно ни единого стражника.

Я вспомнил, что «Луна» вроде находится слева от швейной мастерской, и, чтобы туда попасть, необходимо пересечь площадь. Или обойти вокруг, по дворам? Так дольше, но спокойнее. Ладно, кто меня заметит в такой толпе?